А за горами, за морями, далеко, Где люди не видят и боги не верят, Там тот последний в моем племени легко Расправит крылья – железные перья, И чешуею нарисованный узор Разгонит ненастье воплощением страсти, Взмывая в облака судьбе наперекор, Безмерно опасен, безумно прекрасен. И это лучшее не свете колдовство, Ликует солнце на лезвии гребня, И это все, и больше нету ничего – есть только небо, вечное небо.